Кризис и ломка социальной стратификации украинского общества
13:46 12.02.2009 Мировой кризис, обрушившийся на нашу страну в конце 2008 года, обнажил существующие, в том числе и классовые противоречия, копившиеся в обществе около двух десятилетий. Сегодня уже около 90% граждан не довольны своим положением, направлением развития страны, не доверяют ни одной из ветвей власти, а в условиях кризиса готовы, если и не к активной борьбе за свои права и к акциям неповиновения, то уж наверняка к решительной поддержке реформаторов, ежели такие объявятся.
О классах, интересах и «интересных» отношениях
В Украине 1990-х годов наиболее прогрессивным считался класс предпринимателей, обеспечивающий рабочими местами своих недавних сотоварищей по научно-технической интеллигентской прослойке или коллег по партийно-комсомольской работе. В борьбе с ведущей ролью Компартии еще недавно «всемогущий» рабочий класс был низложен до нищенского существования путем закрытия промышленных предприятий и сжигания денежных сбережений в котле гиперинфляции. Виновных как бы и не было. Профсоюзы быстро превратились в «карманные» организации владельцев и распорядителей их немалого имущества, главным интересом которых стала не защита интересов своих товарищей по организации, а извлечение ренты через аренду и прибыли от продажи профсоюзной земли и недвижимости.
Издержки переходного периода и правовой беспредел в обществе связывались, как правило, с отсутствием в стране многочисленного «среднего класса» – законопослушных людей с хорошим достатком, образованием, высоким уровнем гражданской ответственности, имеющих возможность защищать свои интересы через развитые институты гражданского общества. В качестве «отступного» за гражданский мир гражданам было предложено стать собственниками квартир, земельных участков, нехитрых средств производства; по возможности, открывать свой бизнес и ждать, когда конкурентная рыночная экономика приведет жизненный уровень украинцев к европейским стандартам. Интересы на то время свелись к тривиальным «выжить», «прихватизировать», «разбогатеть», «уехать» и меньше всего походили на классовые интересы «больших групп людей», связанных общими профессиональными, имущественными или правовыми интересами.
В условиях быстрой ломки устоявшихся экономических и политических устоев в Украине ориентироваться на какие бы ни было представления о классовой солидарности и общности классовых интересов стало практически невозможно. Общество не успевало реагировать на происходящее ни на уровне мотивированных протестов, ни путем сознательного выбора политических лидеров, ни самоорганизацией на базе коллективных интересов – хаос и дезориентация стали нормой общественного бытия. Реформация общества и трансформация социально-классовой структуры происходили в условиях постоянных информационных войн всех против всех, которые сопровождались не только подменой понятий и ценностей, но и быстрой сменой политических и экономических декораций, на фоне которых миллионы людей в одночасье лишились своих сбережений, социального статуса, государственной защиты и опеки.
Интересы, реально существующие или приписываемые тем или иным классам, стали предметом политических и информационных манипуляций. При этом возможность защиты интересов и прав граждан подверглись значительным ограничениям из-за ломки государственного устройства, деформации правового поля, разрушения экономических связей и перманентной дестабилизации всего общественно-политического строя Украины.
Да и само понятие классов в силу различных объективных и субъективных причин перестало служить надежным инструментом анализа и прогнозирования развития политической и экономической ситуации в обществе. Среди многих тому причин одной из главных видится попытка правящих верхов законсервировать ситуацию, в которой украинский социум представлял бы собой аморфное, нищее и безропотное «бесклассовое» общество потребления, не способное ни к эффективному производству, ни к самоорганизации в построении независимого и дееспособного государства Украина.
Но рыба, как известно, гниет с головы. Безответственность власти перед одураченным обществом привела к быстрой деградации самого правящего класса. Профессионализм, порядочность и последовательность в словах и делах были выброшены из «джентльменского набора» современных политиков, им на смену пришли корпоративизм, коррупционность, уверенность в безнаказанности и вседозволенность. При этом главными интересами высшего класса стали конвертация имеющихся властных полномочий в денежные и материальные накопления и самосохранение в случае ухода из власти. Заметим, что ни один из этих интересов практически невозможно реализовать в рамках даже очень несовершенного украинского законодательства. Поэтому украинская правящая «элита» до сих пор не заинтересована в каких-либо существенных переменах своего бытия – ни в прозрачности принимаемых решений, ни в подконтрольности обществу, ни в справедливом правосудии, ни в сильной государственной власти.
Средний класс, которому из-за непосильных налогов, несовершенства правовой базы и коррупции в разрешительной, фискальной и судебной системе пришлось формироваться в тени, впитал в себя массу пороков теневой экономики и так и не смог взять на себя миссию стабилизации и оздоровления общества. Необходимость пребывать одновременно и в тени, и на свету породила феномены «половинчатой законопослушности», когда вслед за элитой средний класс, хоть и с меньшим размахом пытается выполнять только выгодные ему законы, скрывать доходы, уходить от налогов. Это создает дополнительную почву для процветания коррупции в средних слоях общества, а главное, делает средний класс «не опасным» для высшего.
Разумеется, вся тяжесть подходящего к концу периода «первичного накопления капитала» легла на плечи низшего класса – рабочих, крестьян, значительной части интеллигенции. Однако «революционной» ситуация для общества, привыкшего жить на «крохи с барского стола», так и не стала. После шока первых лет независимости и борьбы за выживание и старые, и новые классы постепенно приспособились к новой ситуации. Кто-то пошел в услужение к тем, кто успел прибрать к рукам «социалистическую» собственность, кто-то открыл свое дело, кто-то потуже затянул пояс или просто уехал на заработки в более хлебные края. Классовые интересы, классовая солидарность и борьба стали некими пережитками социалистического прошлого, к которому мало кто хотел возвращаться.
Кризис и классовый антагонизм
В процессе трансформации классовой структуры общества мало кто из исследователей акцентировал внимание на непримиримых противоречиях между формирующимися классами. Вслед за «буржуазными» социологами отечественные исследователи взяли на вооружение подходы, основанные на принципах стратификации «бесконфликтного» стабильного общества. В качестве определения социальных классов чаще других использовалось определение, данное П.А. Сорокиным. По его мнению, социальным классом «является кумулятивная, нормальная, солидарная, полузакрытая, но с приближением к открытой, типичная для нашего времени группа, составленная из кумуляции трех основных группировок: 1) профессиональной; 2) имущественной; 3) объемно-правовой».
При этом предполагалось, что представители социального класса, определенного как солидарная совокупность индивидов, сходных по профессии, имущественному положению и по объему прав, имеют тождественные профессиональные, имущественные и социально-правовые интересы. А приватизация государственной собственности в пользу «красных директоров» и партийно-комсомольских функционеров не есть присвоением результатов чужого труда, и никакая не эксплуатация, а просто не очень справедливая «дележка».
Однако уже первое десятилетие независимости Украины показало, что процессы, которые должны были привести к классовой структуризации и партийно-политической организации граждан для защиты своих прав и интересов прошлись по украинскому обществу железным катком. Если профессиональные и имущественные критерии еще могли хоть как-то использоваться для анализа социальной стратификации общества, то объемно-правовые характеристики и интересы были заведомо поставлены с ног на голову. Общество быстро криминализировалось, а манипулирование общественным сознанием вошло в норму практически на всех уровнях социальной иерархии.
Суть описанного Евгением Головахой социального феномена «аморального большинства» состоит в том, что «моральные нормы человеческой порядочности и ответственности, регулирующие повседневное поведение людей, их взаимоотношения в различных ситуациях общения и деятельности, рассматриваются большинством взрослого населения Украины как нормы поведения «моральных аутсайдеров». /Головаха Е.И. Феномен "аморального большинства" в постсоветском обществе: трансформация массовых представлений о нормах социального поведения в Украине // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2002. № 6 (62). С. 20-22/.
В такой ситуации призывы к свободе, справедливости, равенству перед законом, патриотизму остаются всего лишь романтическими лозунгами и не находят реальной долговременной поддержки в разочарованных массах. При этом ряд политических сил в Украине всегда делало, да и сейчас делает все для того, чтобы классовая солидарность и защита гражданских прав не приобретала всеукраинских масштабов.
Рабочих и крестьян делят на «западинцев» и «східняков», на «украиномовных» и «русскоязычных». Предпринимателей разделяют на «своих» и «чужих», на производителей и рантье, на представителей реального и «виртуального» сектора экономики. Политиков, с практически одинаковыми программами и неумеренными аппетитами относительно распоряжения бюджетными средствами, – на «оранжевых» и «бело-голубых».
Эксплуатация, как присвоение результатов чужого труда, приобрела множество скрытых форм, начиная с повального отсутствия контрактов между работодателями и наемными рабочими и заканчивая манипуляциями с курсом гривны и банковскими вкладами. Обществу, ориентированному не на собственное производство, а на импорт, банковская система навязала жизнь по стандартам «общества потребления» – в кредит, под ипотеку или через крайне рискованный депозит.
На данный момент ситуация выглядит удручающе. Высший слой общества – банкиры и владельцы крупнейших металлургических и энергетических предприятий, образующие основу финансово-политической олигархии, взяли на себя функцию законодательной и исполнительной власти, заполнив «свободные» депутатские и чиновничьи кресла зависимой «обслугой». Кризис заметно снизил стоимость их активов, но в то же время дал повод для легализации бюджетных вливаний, которые раньше можно было «вытащить» из бюджета лишь благодаря всякого рода махинациям и «откатам».
«Средний класс» состоящий, в первую очередь, из коррумпированных чиновников, менеджеров частных и государственных предприятий, творческой интеллигенции, преуспевающих врачей, преподавателей престижных учебных заведений, также попал в незавидную ситуацию. Удешевление гривны, долги по ипотечным кредитам, замороженные депозитные вклады, резкое падение стоимости жилья, массовые увольнения и закрытия компаний… - все это в той или иной мере задело многих представителей «самого прогрессивного класса». К тому же, при всей внешней схожести характеристик украинского среднего класса с западными «одноклассниками», значительная часть нашей «надежды и опоры» все еще процветает за счет теневых доходов и не заинтересована в коренном изменении условий существования, к которым успела хорошо приспособиться.
Коррупция, зарплаты в конвертах, уход от налогов, «откаты» при распределении бюджетных средств, рейдерство стали обыденными явлениями. А низкая зарплата врачей, учителей, госслужащих – чем-то вроде прививки от формирования стабильного «легального» среднего класса.
То есть интересы многих представителей нынешнего среднего класса связаны не с коренными реформами, а скорее, с желанием вернуть все «как было». Та же часть среднего класса, которая не успела или не захотела «примкнуть» к живущим за чужой счет, пострадала больше всех. Многие вынуждены искать более дешевое жилье или вообще уезжают из крупных городов «к родителям», чтобы объединить не очень богатые ресурсы родных и близких людей в борьбе за выживание.
В таких условиях выделить сколь-нибудь заметный «средний класс» самодостаточных, обеспеченных и законопослушных граждан, заинтересованных в эволюционном реформировании общества, пока не представляется возможным, поскольку одним из способов его существования все еще остается правовой нигилизм и негласное «соглашение о ненападении» между властью и гражданами. Но это мирное равновесие достаточно шаткое, поскольку при попадании за определенную черту обнищания «бывший» средний класс вполне способен взорваться акциями протеста.
Низшими слоям – рабочим и крестьянам, к которым присоединились служащие и интеллигенция, владеющие невостребованными в условиях кризиса профессиями, как всегда «хуже всех». В условиях экономического кризиса и массовых увольнений их интересы, как и в начале 1990-х, свелись к поиску работы и к индивидуальной борьбе за выживание, что резко снизило их гражданскую активность и вероятность объединения для достижения общих целей.
Отыскать в этом хаотическом переплетении новых статусов, возможностей и интересов прогрессивный или «креативный» класс, способный взять на себя ведущую роль по выходу из кризиса, стабилизации и самосохранению общества, крайне затруднительно. Украинское общество все больше погружается в состояние аномии, безысходности и «проедания» тех скудных накоплений, которые ему удалось создать за несколько относительно стабильных для украинской экономики лет. Но так ли уж катастрофична ситуация, в которой оказалась Украина, и какие новые возможности несут нашему обществу классы и/или социально-классовые слои, прошедшие через обновление кризисом?
Где искать прогрессивный класс?
Самой темной ночь бывает перед рассветом, а самый глубокий кризис – всегда заканчивается подъемом, хотя, справедливости ради, следует отметить, что далеко не все доживают до утра. Какие изменения внесет в социально-классовую структуру нашего общества кризис, и пойдут ли эти изменения на пользу Украине?
Портрет представителя среднего класса, личные интересы которого не противоречат созданию в Украине правового, экономически состоятельного демократического государства с развитым гражданским обществом, составить не так уж и сложно. Это человек, зарабатывающий своим трудом, не участвующий в теневых схемах перераспределения собственности и капитала, страдающий от коррупции и беззакония, привыкший и умеющий, по мере возможности, защищать свои личные интересы, в меру законопослушный и социально активный. Гораздо сложнее найти по этому «фотороботу» реальных членов общества, ту самую «большую группу людей…», которая имела бы все необходимые атрибуты класса, способного взять на себя ответственность за стабильность и прогресс в стране. Это не просто все те, кого «Достали!», а те из них, кто готов принять благоприятные для общества обновления без существенных оговорок, возможно, потеряв некоторые возможности, которые приобрел в борьбе за существование в обществе «аморального большинства». Таких людей, к сожалению, всегда гораздо меньше, чем хотелось бы…
Но много ли надо людей, чтобы сплотиться в класс единомышленников и «перевернуть мир»? Чтобы разрушить существующий сегодня в Украине порядок руководства страной, производства и распределения материальных и духовных ценностей, много людей не надо. Другое дело, что для созидания и строительства чего-то нового и менее уродливого, кучки «прогрессоров» сегодня явно недостаточно. Так или иначе, нужна «большая группа людей…» – класс, который сможет поддержать инициативу своих лидеров. Кто же эти люди, и где их искать?
Но кризис на то и кризис, чтобы резко менять ситуацию. Хотя и говорят, что он коснется только олигархов, а всех остальных – просто уничтожит, драматизировать ситуацию все же не следует. В начале 1990-х годов кризис неплатежей и гиперинфляция обрушились на головы людей, привыкших выживать в социалистических клетках-парниках, и ни за что не отвечать. Сегодня мы имеем дело с людьми, которые умеют зарабатывать и выживать в нелегких условиях, мягко говоря, не очень цивилизованного рынка.
Обвал строительных пирамид и ипотечных кредитов, газовая война с Россией и массовое закрытие предприятий свидетельствуют еще и о том, что эпоха перераспределения и потребления социалистических запасов закончилась. И если «прихватизированным» добром еще не жалко было делиться с теми, кто в свое время помог обогатиться или слишком много об этом знал, – хотя бы, включая их в партийные списки и наделяя должностями, – то заработанным собственным умом и руками, да еще и сохраненным в условиях жесточайшего мирового кризиса, делиться в тени никто не будет.
Поэтому следует ожидать расслоения в верхах и выхода на сцену поколения «новых украинцев», способных реально участвовать и в производстве, и в европейской интеграции, и в экономии энергоресурсов. Будущих лидеров мы узнаем не только «по делам их», но и по ответу на вопрос: «А что ты сделал для Украины?». Во времена Рузвельта это было очень хорошим тестом для сторонников оздоровления экономики США.
Приобщение к рядам миллионов, обыгранных украинскими банками в кредитную и депозитную рулетку, отрезвит многих представителей среднего класса. Про бесплатный сыр в мышеловке они и без того знали, но пример быстрого обогащения и безнаказанности высшего класса многим вскружил голову. Протрезвев, часть из них начнет практически с нуля, но это будет уже вовсе не тот средний класс, которым эти люди были еще несколько лет назад. За одного битого, двух не битых дают…
Что касается низших классов, то именно они заинтересованы в том, чтобы украинская экономика вышла из кризиса, хоть и ослабленной, но обновленной, избавившейся от многих ранее не очень заметных, но крайне тяжелых недугов. С декабря 2008 года ежедневно число безработных, которые обращаются в службу занятости по всей Украине, растет на 12 тысяч человек. К весне это будет уже миллион потенциальных заказчиков на реальные реформы – более 2% населения страны. К лету их уже трудно будет даже подсчитать. Выталкивать такую массу людей за черту бедности, надеясь на их покорное безмолвие и социальный нейтралитет – со стороны правящего класса сегодня было бы безрассудством. Поэтому и здесь кризис научит власть хоть немного бояться собственного народа, и, следовательно, несколько поубавит ей аппетиты на поприще, не видимой и неслышной, но смертельной для общества, как радиация, его эксплуатации.
Таким образом, в связанной с нынешним кризисом трансформации социально-классового состава украинского общества важен не столько количественный результат, сколько сам процесс. Надеяться, что народ забыл о своих классовых интересах и способах их защиты, не приходится. И тем, кто хотел бы переложить тяжесть кризиса на плечи собственного народа, следовало бы об этом помнить.
популярность: 274
Источник новости Кризис ломка социальной стратификации... |
РУБРИКАТОР